К маю 1945 года немцы успели вывезти бо?льшую часть художественных ценностей берлинских музеев. Большое количество ящиков из Музея древнейшей и древней истории обнаружили в штольне возле Граслебена солдаты 1-й американской армии. Но троянского клада там не оказалось…

Эвакуацией «золота Трои» занимался Вильгельм Унферцагт, директор Музея древнейшей и древней истории. После войны его помощь потребовалась при начавшейся в 1950 году инвентаризации сохранившихся музейных фондов. Однако куда исчезло «золото Трои» так и осталось неизвестным. Ходили слухи, что Унферцагт замуровал золотые вещи троянской коллекции в одном из соляных рудников.

Унферцагт умер 17 марта 1971 года. Среди его вещей были найдены микрофильмы всех каталогов и инвентарных описей шлимановской коллекции. Естественно, Унферцагт не мог не знать об огромной их ценности. Но почему он не пожелал их отдавать? Что хотел скрыть?

В некоторых письмах Унферцагт упоминал, что сразу после окончания войны вынужден был передать три ящика с музейными ценностями авторитетной советской комиссии. Но этому никто не верил. И лишь когда в 1989 году вдова Унферцагта опубликовала материалы дневниковых записей мужа, стало ясно, что же на самом деле произошло с троянским золотом в апрельские дни 1945 года…

Как оказалось, Унферцагт на свой страх и риск решил не вывозить «сокровища Приама» из Берлина, несмотря на строгий приказ фюрера. Он оставил три драгоценных ящика в башне и днём и ночью следил за ними, не спуская глаз. Когда в Берлин вошли советские войска, Унферцагт, стремясь предотвратить расхищение исторических ценностей, передал ящики советским властям. Но куда они были вывезены потом, он не знал.

После падения Берлинской стены вопрос о местонахождении «золота Приама» встал особенно остро. В 1991 году в американской прессе появились публикации искусствоведа Константина Акинши и бывшего сотрудника Министерства культуры СССР Григория Козлова, который имел доступ к архивам и служебной переписке по поводу «клада Приама». Впоследствии они выпустили книгу «Трофейное искусство», в которой, в частности, утверждалось следующее:

«…1 мая 1945 года, на следующий день после самоубийства Гитлера, башню сдали русским… Вильгельму Унферцагту было объявлено, что он отвечает за сокровища, находящиеся в башне, вплоть до появления компетентной советской комиссии… 21 мая вывезли собрание Музея этнографии, и Унферцагту удалось наконец выяснить, что грузовики следуют в направлении Карлсхорста. Туда же позже отправили восемь шкафов с египетскими папирусами, доспехи французских королей Франциска I и Генриха II, а также множество других ценных экспонатов… Выдать ящики с троянским золотом Унферцагт отказывался. Он ждал авторитетных советских представителей…

26 мая в музей приехала группа людей в военной форме. Унферцагт услышал, как один из них что-то объясняет своим спутникам, и по его уверенному тону заключил, что он-то и является среди них главным. Это был Серафим Дружинин, майор, член трофейной бригады в Берлине, занимавшийся отправкой троянского золота и других ценностей из зенитной башни у зоопарка. Именно он сопровождал первый „трофейный“ поезд № 176/2284 из Берлина. Унферцагт не мог не знать, что в числе этих людей был Андрей Константинов, заместитель председателя Всесоюзного комитета по делам искусств, который лично отвечал за вывоз трофейного искусства из Германии, а также Виктор Лазарев, знаменитый искусствовед, специалист по старому европейскому и византийскому искусству.

Константинов и Лазарев были в гражданском… В те дни только очень высокопоставленные лица могли появиться в Берлине в гражданской одежде… В конце концов ящики с золотой „диадемой Елены Прекрасной“, другими троянскими находками, а также сокровищами из Эберсвальде-Финов и Котбуса погрузили на „студебеккер“. Унферцагт смотрел грузовику вслед, пока он не скрылся за деревьями…

Поначалу вывоз трофеев из Германии никем не контролировался… С июля начались проблемы с таможней… Лишь после того как лейтенант Статуев, начальник контрольного пункта НКВД внуковского аэропорта, и начальник таможни узнали, что же находится в остальных шести ящиках, они разрешили их дальнейшую транспортировку. В ящиках лежало троянское золото, другие золотые и серебряные украшения, а также картины. Ирина Антонова, молодая сотрудница Музея имени Пушкина, ставшая впоследствии его директором, вместе со своими коллегами принимала ценный груз…

К концу 1945 года Музей имени Пушкина получил трофейных вещей больше, чем все остальные музеи страны: 2991 ящик, а также папку с рисунками…»

В 1992 году в Берлине нашли советские маршрутные листы без даты, в которых было указано, что ящики с пометкой «MVF» (немецкая аббревиатура Музея древнейшей и древней истории) и общим числом 3 перевозились на армейских грузовиках. У каждого ящика имелся свой шифр: S 69 425, S 69 398, S 69 393. Не было указано только место назначения. По всей вероятности, это происходило до 30 июня 1945 года, поскольку именно в тот день особо ценный груз спецрейсом на самолёте был отправлен в Москву, как явствует из документов, отрывки которых опубликовали Акинша и Козлов.

12 июля 1945 года все находки из коллекции Шлимана прибыли в Москву. В первом ящике находились 259 предметов, в том числе одна из золотых диадем. Остальные 414 экспонатов (керамика и изделия из бронзы) передали в Эрмитаж. Согласно двум инвентарным листам за подписью главного хранителя Пушкинского музея Н. Элиасберга (от 1.09.56 г. и от 28.03.57 г.), «золото Трои» поместили в спецхранилище отдела нумизматики, приспособленное под хранение благородных металлов. От приёмной посетителей хранилище отделяла стальная дверь, и никто не подозревал, что За сокровища за ней скрыты.

Тогдашний директор Пушкинского музея скульптор Сергей Меркуров с гордостью демонстрировал учёным, политической элите и избранным членам ЦК КПСС картины из Дрезденской галереи. По словам старейших сотрудников музея, показывали и троянское золото. Но с 1949 года всё, что было вывезено из Германии, ушло в секретные фонды. Их ненадолго открывали лишь в 1955 и 1958 годах, когда ГДР в два этапа передавались картины из Дрезденской галереи.

Вплоть до 1992 года коллекция оставалась засекреченной и ни разу не экспонировалась. Только в 1993 году министр культуры России Евгений Сидоров признал тот факт, что разыскиваемые во всём мире сокровища действительно были вывезены из Берлина в СССР.

Однако загадка троянских сокровищ этим не исчерпывается. Как утверждает в своей серьёзной и очень интересной книге «Сокровища Трои и их история» («Der Schatz von Troja und seine Geschichte») немецкий археолог и историк Элли Г. Криш, в 1958 году Советский Союз передал ГДР 4434 предмета из коллекции Шлимана, среди которых были керамические сосуды и знаменитая метопа с изображением Гелиоса. Они были выставлены для показа в 1963 году во вновь открывшемся берлинском Музее древнейшей и древней истории. После объединения Германии эта часть коллекции была присоединена к другим шлимановским экспонатам из дворца Шарлоттенбург. Всего же из 9704 экспонатов, внесённых в инвентарный список 1902 года, в Берлине сейчас находится 6434. Отсутствует, следовательно, треть коллекции. Не нужно обладать большими познаниями в арифметике, чтобы подсчитать, сколько ещё не хватает экспонатов, добавив сюда предметы московской и санкт-петербургской коллекций. А не хватает их — 2597! И даже если учесть немногие оригиналы троянских золотых вещей, которые и сейчас находятся в музеях Афин, Стамбула и Филадельфии, то общее количество экспонатов всё равно не покроет эту цифру…

Где же остальное? В частных собраниях? Ответ на вопрос мы, возможно, когда-нибудь и получим. А может быть, не узнаем никогда.

Маска Агамемнона

«Златообильные» Микены… Легендарный город, где правил победитель троянцев, «владыка мужей» царь Агамемнон. Именно сюда, следуя указаниям Гомера, отправился Генрих Шлиман после того, как раскопал на Гиссарлыкском холме руины древней Трон. И снова ариаднина нить легенд не подвела его…